Ночь после выпуска действующие лица
В повести «Ночь после выпуска», написанной Владимиром Фёдоровичем Тендряковым, рассказывается о том, как проводят время после выпускного вечера советские ученики и учителя.
После выпускного, бывших одноклассников:
- Гену Голикова – спортсмена из обеспеченной семьи,
- Юлю Студёнцеву – отличницу,
- Веру Жерих – которую считают «своим парнем»,
- Сократа Онучина – гитариста и весельчака,
- Игоря Проухова – художника,
- Наташу Быстрову – красавицу
объединяет вместе желание узнать, что думают о каждом из них его друзья.
Гена первым слышит о себе, что он – чёрствый, себялюбивый, подлый и трусливый. Эти слова так обижают юношу, что он тоже перестаёт стесняться говорить колкости о других. Вера, по его мнению, пустая, невыразительная и завистливая, скрывающая ничтожность за показной добротой. Юля готова отпускать ниже плинтуса хоть кого, Игорь – злобный мальчишка, с завышенной самооценкой, а Сократ — «барашек безобидный». Больше всего достаётся Наташе, которая была влюблена в него. Оскорблённая девушка набрасывается с кулаками на Гену и нахалу приходится спасаться бегством.
В это время Сократ говорит, что Голикова могут убить. Это сообщение вначале не трогает бывших одноклассников. Но чувство жалости берёт верх, они решают, что Гена не так плох, как они думают. Наташа идёт вслед за возлюбленным.
А в это время учителя выясняют, кто хуже всех преподаёт. Зоя Владимировна – педагог с огромным стажем считает, что ученики неблагодарны к ней, на что Ольга Олеговна – завуч — отвечает, что та преподаёт свой предмет неинтересно. Решников обвиняет завуча в том, что она мешает другим педагогам заниматься.
Иннокентий Сергеевич начинает фантазировать о том, как лучше обучать детей.
Иван Игнатьевич – директор школы пытается всех учителей помирить словами о том, что в первую очередь необходимо думать об улучшении процесса обучения.
В этот момент молоденькая учительница — Нина Семёновна начинает плакать. Она обижена тем, что в речах маститых педагогов проскальзывали нотки неудовольствия учениками, которых она только что выпустила. Завуч пытается сгладить конфликт.
Иннокентий Сергеевич и Решников после всего сказанного решают пойти вместе и отметить великое событие. Ведь в этот день тридцать лет назад на Советский Союз напали фашисты.
Произведение доказывает, что слушать окружающих — не самое лучшее занятие. Это лишь расстроит любопытного человека.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Краткое содержание «Ночь после выпуска» Тендрякова Помощь по литературе
Как и положено, выпускной вечер открывали торжественными речами.
В спортзале, этажом ниже, слышно было — двигали столы, шли последние приготовления к банкету.
И бывшие десятиклассники выглядели сейчас уже не по-школьному: девчата в модных платьях, подчеркивающих зрелые рельефы, парни до неприличия отутюженные, в ослепительных сорочках, при галстуках, скованные своей внезапной взрослостью. Все они, похоже, стеснялись самих себя — именинники на своих именинах всегда гости больше других гостей.
Директор школы Иван Игнатьевич, величественный мужчина с борцовскими плечами, произнес прочувствованную речь: «Перед вами тысячи дорог. » Дорог тысячи, и все открыты, но, должно быть, не для всех одинаково. Иван Игнатьевич привычно выстроил выпускников в очередь соответственно их прежним успехам в школе.
Первой шла та, что ни с кем не сравнима, та, что все десять лет оставляла других за своей спиной,- Юлечка Студенцева. «Украсит любой институт страны. » Следом за ней была двинута тесная когорта «несомненно способных», каждый член ее поименован, каждому воздано по заслугам. Генка Голиков был назван среди них.
Затем отмечены вниманием, но не превознесены «своеобразные натуры» — характеристика, сама по себе грешащая неопределенностью,- Игорь Проухов и другие. Кто именно «другие», директор не счел нужным углубляться. И уже последними — все прочно, безымянные, «которым школа желает всяческих успехов».
И Натка Быстрова, и Вера Жерих, и Сократ Онучин оказались в числе них.
Юлечке Студенцевой, возглавлявшей очередь к заветным дорогам, надлежало выступить с ответной речью. Кто, как не она, должна поблагодарить свою школу — за полученные знания (начиная с азбуки), за десятилетнюю опеку, за обретенную родственность, которую невольно унесет каждый.
И она вышла к столу президиума — невысокая, в белом платье с кисейными плечиками, с белыми бантами в косичках крендельками, девочка-подросток, никак не выпускница, на точеном личике привычное выражение суровой озабоченности, слишком суровой даже для взрослого. И взведенно-прямая, решительная, и в посадке головы сдержанная горделивость.
— Мне предложили выступить от лица всего класса, я хочу говорить от себя. Только от себя!
Это заявление, произнесенное с безапелляционностью никогда и ни в чем не ошибающейся первой ученицы, не вызвало возражений, никого не насторожило.
Директор заулыбался, закивал и поерзал на стуле, удобнее устраиваясь. Что могла сказать, кроме благодарности, она, слышавшая в школе только хвалу, только восторженные междометия в свой адрес.
Потому лица ее товарищей по классу выражали дежурное терпеливое внимание.
— Люблю ли я школу? — Голос звенящий, взволнованный.- Да, люблю! Очень. Как волчонок свою нору. И вот нужно вылезать из своей норы. И оказывается — сразу тысячи дорог. Тысячи.
И по актовому залу пробежал шорох.
— По какой мне идти? Давно задавала себе этот вопрос, но отмахивалась, пряталась от него. Теперь все — прятаться нельзя. Надо…идти, а не могу, не знаю. Школа заставляла меня знать все, кроме одного — что мне нравится, что я люблю. Мне что-то нравилось, а что-то не нравилось.
А раз не нравится, то и дается трудней, значит, этому ненравящемуся и отдавай больше сил, иначе не получишь пятерку. Школа требовала пятерок, я слушалась и. и не смела сильно любить. Теперь вот оглянулась, и оказалось — ничего не люблю. Ничего, кроме мамы, папы и. школы. И тысячи дорог — и все одинаковы, все безразличны.
Не думайте, что я счастливая. Мне страшно. Очень!
Юлечка постояла, глядя птичьими тревожными глазами в молчащий зал. Было слышно, как внизу передвигают столы для банкета.
— У меня все,- объявила она и мелкими дергающимися шажочками двинулась к своему месту.
Года два назад был спущен запрет — в средних школах на выпускных вечерах нельзя выставлять на столы вино.
Этот запрет возмутил завуча школы Ольгу Олеговну: «Твердим: выпускной вечер — порог в зрелость, первые часы самостоятельности. И в то же время опекаем ребят, как маленьких. Наверняка они это воспримут как оскорбление, наверняка принесут с собой тайком или открыто вино, а в знак протеста, не исключено, кой-чего и покрепче».
Ольгу Олеговну в школе за глаза звали Вещим Олегом: «Вещий Олег сказал. Вещий Олег потребовал. » — всегда в мужском роде. И всегда директор Иван Игнатьевич уступал перед ее напористостью.
Ольге Олеговне нынче удалось убедить членов родительского комитета — бутылки сухого вина и сладкого кагора стояли на банкетных столах, вызывая огорченные вздохи директора, предчувствовавшего неприятные разговоры в гороно.
Популярные сегодня пересказы
- Отрочество — краткое содержание повести Толстого
Николенька Иртеньев и его семья переезжают в Москву. Предстоящие перемены наполняют душу мальчика восторгом. Во время четырехдневного путешествия Николенька с живейшим интересом разглядывает живописные места - Материнское поле — краткое содержание повести Айтматова
В день повиновения Толгонай пришла в поле излить свою боль, накопившуюся у нее на душе. Ей больше некому пожаловаться на свою нелегкую судьбу. Ещё ребенком ее брали на поле, усаживали в тень и давали кусок хлеба - Остров пингвинов — краткое содержание романа Франса
Девятилетнего мальчика королевского рода отдали в аббатство служению богу. Он был прилежным учеником и хорошо учился. В скором времени Маэль стал приемником настоятеля монастыря - Краткое содержание рассказа Четвёртый блиндаж Гайдар
Аркадий Гайдар не зря считается детским писателем. Все его произведения связаны с подростками. Так и в рассказе «четвертый блиндаж фигурируют подростки-соседи шести-семи лет, по дачному поселку.
Анализ повести Тендрякова “Ночь после выпуска”
Если «Весенние перевертыши» — повесть, построенная логично и очень ясно — не вызывает каких-либо недоумений, замысел Тендрякова в «Ночи после выпуска» далеко не случайно вызвал большие споры в нашей критике. Этому в немалой степени способствует структура вещи — то, что в ней есть две параллельные повествовательные линии.
В «Весенних перевертышах» Тендряков решает острейшие этико-философские проблемы и акцентирует размышления скорее над жизнью, как таковой, чем над теми ее формами, которые рисуются в повести; автор без всякого нажима совмещает эти размышления с лепкой отдельных реалистических характеров.
«Ночь после выпуска» посвящена той же этической теме, что и «Перевертыши», и ставится в ней тот же кардинальный вопрос о добре и зле и большой сложности этих понятий и о смысле подлинной человечности. Но невозможно, думается, игнорировать и то, очевидное на мой взгляд, обстоятельство, что В.
Тендряков прибегает здесь к иным художественным принципам реализации своего этико-философского замысла.
Упрекать автора «Ночи после выпуска» в том, что характеры здесь недостаточно раскрыты и нарушено их психологическое правдоподобие, — бить мимо цели, оставляя без внимания тот факт, что Тендряков и не стремился к полнокровному реалистическому решению образов: его интересовало исключительно исследование определенного явления, а не полнота мотивировок и живопись портретов.
Автор намеренно, а вовсе не в силу какого-то художественного просчета обращается к условности и схеме, намеренно превращает действующих лиц в голоса (или, если угодно, «маски»), лишь бегло набрасывая их психологические портреты. Предельно заостряя проблему, он намеренно приносит в жертву (или, точнее, подчиняет) характеры изображаемых людей философским тезисам.
Шесть выпускников одной школы, отправившись после выпускного вечера в городской сквер на высоком берегу реки, прорезающей город, начинают спор по вопросам житейской этики, вызванной решением ребят сказать друг другу на прощание «всю правду». Взаимное обсуждение, начатое скорее как игра, быстро переходит в острый и беспощадный суд друг над другом, и в частности над Генкой Голиковым — красивым, статным и как будто «образцовым» вожаком молодежи.
«Первая ученица» Юля Студенцова, получившая по всем предметам лишь пятерки, но внезапно выступившая на вечере с обвинением школе в том, что она не научила ее жизни; Вера Жёрих, добрая и доброжелательная, но прямолинейная и бестактная; Генка Голиков, убежденный в совершенстве своих поступков и обожании товарищей, — живые и убедительные люди, как, впрочем, и Сократ Онучин, не расстающийся с гитарой и довольно близко знакомый с преступным миром городка. Говоря о схематизме образов, я не хочу сказать, что столкнувшиеся в очень остром разговоре друг с другом молодые люди «неправдоподобны»: важно понять другое — автор, на мой взгляд, не стремился лепить полнокровные реалистические характеры. Они скорее намечены, чем тщательно обрисованы. Тендряков убеждает читателя в том, что поступки Генки, внезапно раскрывающегося перед читателем из суждений, высказанных о нем его товарищами, были не только неблаговидными, но подчас и крайне противоречивыми. Когда всеобщий любимец встает перед нами в реальных пропорциях его далеко не всегда безупречного поведения, мы верим автору так же точно, как верим ему и в том, что и другие участники добровольного суда в свете высказываний товарищей предстают далеко не такими, какими казались поначалу. Рисунок автора, таким образом, вполне реалистичен, но это не традиционный реализм тщательной и всесторонней обрисовки образов, притом именно потому, что все внимание писателя направлено на доказательство через различных героев повести общих положений— зыбкость границ, отделяющих «доброе» от «злого», многозначность человеческой личности, безотносительность (для автора) понятия человечности.
Дело не в том, что Юлечка Студенцова оказывается на поверку товарищеского суда не только образцовой ученицей, но и девушкой, склонной к некоторому — пусть неосознанному — ханжеству и излишней самоуверенности, не в том, что Генка сочетает в себе много превосходных человеческих качеств с отталкивающими и достойными осуждения и т. д., а в том, насколько трудно провести черту под тем, каков тот или другой человек, не проверив его в различных, чаще всего трудных для него обстоятельствах.
Все шестеро приятелей встают друг перед другом в новом для каждого из них свете, когда они узнают друг о друге не только хорошее, но и плохое.
Оказавшись под рентгеновскими лучами взаимной проверки, когда перед ними неожиданное и суровое испытание, одноклассники выдерживают испытание, точно приобретя новую стойкость, а может быть, и жизнеустойчивость.
Как должен поступить человек противоречивый и, как показывает автор, глубоко скомпрометированный теми поступками, которые из тайных стали явными, когда он вынужден самой жизнью сделать решительный выбор? Бывшие одноклассники, на время разобщенные взаимной проверкой и ее результатами, оказываются в конце концов едиными, когда решается вопрос о жизни и смерти одного из шести — Генки. Все бывшие школьники встают на защиту Генки, которому угрожает вполне реальная опасность погибнуть от руки бандита.
«Юль-ка… Я чувствовал, чувствовал, ты помнишь?» — пытается Игорь, лучший друг и товарищ Генки по школе, объяснить то страшное, что раскрылось в результате обсуждения поступков Генки.
«Глядя в сторону, Юлечка ответила тихим, усталым голосом: — Не лги… Никто из вас ничего не чувствовал…».
Но именно в этот момент, когда все точки поставлены над i и все как будто встало на свои очень неприглядные места, рождается противоположное — происходит перевертыш. Ната Быстрова, больше всех обвиненная Генкой, грубо, жестоко открывшего перед всеми ребятами мучительную страницу ее жизни и поведения, заявляет о своем решении предупредить Генку о грозящей ему опасности.
В повести есть один, на мой взгляд, существенный просчет, нарушающий ее эстетическую стройность. «Игра» шестерых молодых людей, которая стихийно выливается в суд над каждым из шестерых, — в структуре повести одна из двух сюжетных линий.
Вторая, с нею в смысловом плане явно связанная, — разговор шести педагогов школы в учительской после окончания выпускного вечера. Здесь разговор «начистоту» тоже переходит в суд — сначала над старой учительницей Зоей Владимировной, а затем и над другими представителями педагогического коллектива.
Параллелизм подчеркивает нарочитость подобной композиции. Но два суда и два параллельных спора в данном случае размывают цельность философского замысла.
Композиция раздваивается: развивая тему «перевертышей», то есть говоря о том, как хорошее зачастую переходит в людях в плохое, как зыбки границы между добром и злом, но как в то же время нужна зоркость для борьбы со злом, Тендряков ослабляет силы своей художественной аргументации параллельным разговором о советской школе и о воспитании молодежи, о различных методах преподавания в ней различных учителей. Связаны ли эти темы? И да, и нет, поскольку совершенно очевидно (о чем говорилось выше), что Тендряков не стремился раскрывать те или другие причины возникновения зла, а лишь констатирует противоречивость, свойственную людям, и ставит вопрос о том, в чем подлинная человечность, подлинный, а не абстрактный гуманизм.
Источник: Ивашева В.В. На пороге XXI века: НТР и литература. Москва: Издательство «Художественная литература», 1979
Источник
Тендряков, "Ночь после выпуска": краткое содержание
О повести «Ночь после выпуска» (В. Тендряков написал ее в первой половине 70-х годов) спорят до сих пор. Это объяснимо, так как автор поднимает в ней проблему воспитания подростков и определяет, какую роль в этом сложном процессе играет школа. В результате его герои проходят своеобразную проверку на человечность. Этот путь не прост, но именно через подобное нравственное очищение постигается настоящая ценность добра и истины.
Завязка
Владимир Тендряков «Ночь после выпуска» композиционно делит на две части. Это параллельно происходящие откровенный разговор между выпускниками на речном обрыве и поиск нелегкого решения для выхода из возникшей ситуации их вчерашними педагогами, заседавшими в учительской. Поводом для дискуссий в обеих группах послужило выступление гордости школы, Юлечки Студенцевой. Отступив от правил, давно установившихся на выпускном вечере, она не стала плакать и благодарить старших наставников. Напротив, девушка заметила, что очень дорожит школой, «как волчонок своей норой», однако она не научила ее любить что-то еще. Юле дали знания, но не научили главному: как жить в этом мире. И потому ей страшно. Она не знает, что ожидает ее дальше, как бороться с проблемами, которые неизбежно возникнут в самостоятельной жизни. Подобное выступление стало для всех неожиданностью и поводом для внеплановой встречи учителей.
«Ночь после выпуска»: краткое содержание разговора в учительской
Первой взяла слово Ольга Олеговна, завуч школы и учитель истории. Она высказала мысль, что некоторые учителя требуют от своих воспитанников доскональных знаний по предмету, которые им никак не пригодятся в будущем. В частности, реплика была адресована учительнице русского языка, Зое Владимировне – она пятый десяток лет работает в школе и жить по-другому уже попросту не умеет. А в ответ никакой благодарности ни от учеников, ни от коллег. Ее речь заставила коллег заволноваться и послужила началом сложного разговора, который воспроизводит автор повести «Ночь после выпуска».
Краткое содержание возникшего диалога
Мнения педагогов относительно того, что говорила Юлечка, разошлись. Одни испытывали обиду и досаду за то, что их труд подростки не могут оценить по достоинству. К ним добавлялись злость и негодование, так как сказанного уже не воротишь.
Другие соглашались, что в школе действительно есть множество проблем, которые чиновники решать даже не пытаются. Каждый старался опровергнуть слова предыдущего оратора и представить свое видение того, каким образом нужно учить детей, чтобы результаты превышали затраты.
Учитель-новатор
В повесть «Ночь после выпуска», краткое содержание которой вы читаете, Тендряков вводит образ Павла Павловича Решетникова. Это был учитель физики, всецело поглощенный наукой. Коллектив поначалу не принимал его из-за стремления внести новые методы преподавания в уже устоявшуюся систему, однако ситуация вскоре изменилась. Павел Павлович продолжал преподавать не строго по учебникам и программам, но стал делать это более осторожно. Молодой учитель беззаветно верил, что каждый «возделывает свой сад» так, как ему этого хочется, как желает его душа, без принуждения к этому других.
В противовес ему выступил Иннокентий Сергеевич, математик. Он считал, что «школа – масштабное явление», поэтому в одиночку нельзя добиться желаемого успеха.
Долго описывал дискуссию Владимир Тендряков. Повесть «Ночь после выпуска» включает множество мнений относительно того, как лучше учить детей. Однако никто из педагогов даже не вспомнил о более важном вопросе. А чего же на самом деле хочется самим ребятам? Какие у них интересы, желания, чувства?
Неожиданное озарение
И только прощаясь с Иваном Игнатьевичем, Ольга Олеговна вдруг поняла, что именно сегодня они пропустили знаменательное событие: рождение личности! Юля Студенцева своими словами показала не то, что школа ее ничему важному не научила. Наоборот, она предстала личностью, умеющей мыслить нешаблонно, нашедшей смелость высказать то, что она чувствует, думает, пусть даже это идет в разрез с общепринятыми стандартами. И главная проблема окружающих заключается в том, что когда человек выделяется среди других, в первую очередь, все стараются выявить его недостатки, засадить обратно, задавить, не дать проявиться индвидуальности. Так заканчивает первую часть повести «Ночь после выпуска» Владимир Тендряков. Содержание мыслей завуча дает надежду на то, что изменения в сложившейся системе все же возможны.
Разговор у реки
Выступление Юли взволновало не только учителей. Шесть выпускников собрались у обрыва, чтобы откровенно поговорить и, наконец, выяснить, что они думают друг о друге. Они были очень разными, но всех беспокоил один вопрос: что будет дальше?
Краткое содержание повести Тендрякова «Ночь после выпуска» продолжает описание возникшего разговора. Он принимает неожиданный поворот. Каждому интересно, что о нем думают те, с кем он проучился бок о бок десять лет. Казалось бы, все друг друга знают, никто не ожидает услышать в свой адрес плохое. Однако вскоре выясняется, что каждый имеет свой «камень за пазухой».
Первым на «суд» решился Генка Голиков – «городская знаменитость, открытое лицо, светлоглаз, светловолос, рост сто девяносто, плечист, мускулист…» Он нисколько не боялся приговора, ведь его все любят, уважают, «перед друзьями он свят и чист, пусть Натка услышит, что о нем думают». Однако каково же было удивление, когда вместо предназначавшихся в его честь дифирамбов Генка услышал упреки и обвинения! Даже лучший друг Игорь не преминул возможностью вспомнить случай, когда Голиков выступил против него. При этом никто не встал на его защиту, не вспомнил, сколько хорошего и доброго сделал он, Гена, для каждого из присутствующих.
Возникло впечатление, что желание узнать правду, даже пугающую и жестокую, затмило все остальные чувства. Разозлившись и отплатив друзьям той же монетой, Голиков убежал. А его одноклассники еще долго не могли прийти в себя от услышанных в свой адрес слов. Хотя они сами спровоцировали Гену на столь неприятную откровенность – подводит итог Тендряков. Ночь после выпуска неожиданно превращается для вступающих в новую жизнь молодых людей неприятным откровением.
Развязка
И вдруг появляется новость: их другу, который их только что обидел, грозит опасность. Сначала все оживились, но затем решили не вмешиваться, так как Гена уже не заслуживал, по их мнению, даже помощи. И только Юля Студенцева выступила против общественного мнения. Она помогла ребятам осознать, что Гена по-прежнему их друг, что каждый может совершить ошибку. Главное — нужно научиться прощать. Так заканчивается повесть «Ночь после выпуска», краткое содержание которой вы прочитали.
Источник
Ночь после выпуска — краткое содержание повести Тендрякова сюжет произведения
Прозвенел последний звонок, затихли аккорды выпускного бала. Вчерашние школьники Гена Голиков, Юля Студёнцева, Наташа Быстрова, Вера Жерих, Сократ Онучин, Игорь Проухов, собрались в месте, чтобы провести вместе последнюю ночь их детства. Ребятам пришла в голову мысль узнать мнение своих друзей о себе. Каждый собеседник должен был сказать правду о своём товарище. На суд друзей вызвался Геннадий, он абсолютно уверен в себе и считал, что о нём невозможно сказать ни одного дурного слова. Геннадий был поражён, он ни как не ожидал услышать о себе плохое мнение, но ребята начали активно высказываться. Они считали его эгоистом и бездушным, не способным на решительные поступки, девочки говорили, что Геннадий немного труслив и боится показывать свои чувства.
Гена услышав столь не лестные высказывания в свой адрес, занял оборонительную позицию. На замечания друзей он отвечает оскорблениями. О Юли он говорит, что она способна унизить даже подругу, Вера в его глазах стала двуличной и завистливой, Сократ слишком прост и стерпит любое оскорбление в свой адрес. Но о Наташе он высказался с особым цинизмом, и больше всех унизил её, хотя девушка очень нравилась Геннадию.
Однажды Наташа ходила на реку вместе с Геной, искупавшись, она вышла на берег нагой. Геннадий цинично поведал друзьям эту историю, назвав Наталью развратницей, мечтающей о внимании мужчин. Девушка была оскорблена и унижена, она влепила пощёчину Геннадию, и тот убежал прочь.
После этой сцены Сократ говорит приятелем об опасности, которая угрожает Генке. Яшка Топор, отпетый хулиган, пообещал избить Геннадия. Не смотря на то, что Генка оскорбил абсолютно всех, они решают сказать ему об опасности. Наташа идёт разыскивать Гену.
Пока ребята выслушивали мнения своих товарищей о себе, в школе так же происходила дискуссия педагогов. Учителя вели азартный разговор о том, как следует правильно воспитывать детей. Учителя слишком остро приняли мнение Юли Студенцевой, девочке совершенно ни нравилось зубрить предметы не вызывающие её интереса. Особенно недовольна была учительница русского языка и литературы, Зоя Владимировна. Но завуч школы возразила на её протест, она предложила пересмотреть преподавание предмета, и сделать его более интересным и увлекательным.
Учитель физики рьяно вступает в разговор, он заявляет, что не согласен с мнением Ольги Олеговны, так как она не позволяет преподносить ему, свой предмет с изюминкой. Она постоянно вмешивается и своими замечаниями мешает вести урок. Иннокентий Сергеевич, учитель алгебры, высказался, что наши методы далеки от зарубежных стран.
Ольга Сергеевна в итоге заявила о том, что уроки преподавать учащимся стоит лучше. Только молоденькая учительница стояла в стороне и плакала. Она недавно окончила институт и была немногим старше своих учеников. Она не соглашалась с мнением педагогов и очень любила своих ребят.
Учителя вдоволь наспорившись и выпив по бокалу вина, вспомнили свои выпускные годы. Сразу после окончания школы большинство их одноклассников ушли на фронт и погибли.
Бывшие школьники, после выпускного бала отправились к своим родителям, дав им и себе обещание научиться жить. Смысл рассказа, в том, что у каждого человека есть недостатки, нужно уметь видеть в людях не только плохие стороны.
Источник
Ночь после выпуска — краткое содержание повести Тендрякова
В повести «Ночь после выпуска», написанной Владимиром Фёдоровичем Тендряковым, рассказывается о том, как проводят время после выпускного вечера советские ученики и учителя.
После выпускного, бывших одноклассников:
- Гену Голикова – спортсмена из обеспеченной семьи,
- Юлю Студёнцеву – отличницу,
- Веру Жерих – которую считают «своим парнем»,
- Сократа Онучина – гитариста и весельчака,
- Игоря Проухова – художника,
- Наташу Быстрову – красавицу
объединяет вместе желание узнать, что думают о каждом из них его друзья.
Гена первым слышит о себе, что он – чёрствый, себялюбивый, подлый и трусливый. Эти слова так обижают юношу, что он тоже перестаёт стесняться говорить колкости о других. Вера, по его мнению, пустая, невыразительная и завистливая, скрывающая ничтожность за показной добротой. Юля готова отпускать ниже плинтуса хоть кого, Игорь – злобный мальчишка, с завышенной самооценкой, а Сократ — «барашек безобидный». Больше всего достаётся Наташе, которая была влюблена в него. Оскорблённая девушка набрасывается с кулаками на Гену и нахалу приходится спасаться бегством.
В это время Сократ говорит, что Голикова могут убить. Это сообщение вначале не трогает бывших одноклассников. Но чувство жалости берёт верх, они решают, что Гена не так плох, как они думают. Наташа идёт вслед за возлюбленным.
А в это время учителя выясняют, кто хуже всех преподаёт. Зоя Владимировна – педагог с огромным стажем считает, что ученики неблагодарны к ней, на что Ольга Олеговна – завуч — отвечает, что та преподаёт свой предмет неинтересно. Решников обвиняет завуча в том, что она мешает другим педагогам заниматься.
Иннокентий Сергеевич начинает фантазировать о том, как лучше обучать детей.
Иван Игнатьевич – директор школы пытается всех учителей помирить словами о том, что в первую очередь необходимо думать об улучшении процесса обучения.
В этот момент молоденькая учительница — Нина Семёновна начинает плакать. Она обижена тем, что в речах маститых педагогов проскальзывали нотки неудовольствия учениками, которых она только что выпустила. Завуч пытается сгладить конфликт.
Иннокентий Сергеевич и Решников после всего сказанного решают пойти вместе и отметить великое событие. Ведь в этот день тридцать лет назад на Советский Союз напали фашисты.
Произведение доказывает, что слушать окружающих — не самое лучшее занятие. Это лишь расстроит любопытного человека.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Краткое содержание «Ночь после выпуска» Тендрякова Помощь по литературе
Как и положено, выпускной вечер открывали торжественными речами.
В спортзале, этажом ниже, слышно было — двигали столы, шли последние приготовления к банкету.
И бывшие десятиклассники выглядели сейчас уже не по-школьному: девчата в модных платьях, подчеркивающих зрелые рельефы, парни до неприличия отутюженные, в ослепительных сорочках, при галстуках, скованные своей внезапной взрослостью. Все они, похоже, стеснялись самих себя — именинники на своих именинах всегда гости больше других гостей.
Директор школы Иван Игнатьевич, величественный мужчина с борцовскими плечами, произнес прочувствованную речь: «Перед вами тысячи дорог. » Дорог тысячи, и все открыты, но, должно быть, не для всех одинаково. Иван Игнатьевич привычно выстроил выпускников в очередь соответственно их прежним успехам в школе.
Первой шла та, что ни с кем не сравнима, та, что все десять лет оставляла других за своей спиной,- Юлечка Студенцева. «Украсит любой институт страны. » Следом за ней была двинута тесная когорта «несомненно способных», каждый член ее поименован, каждому воздано по заслугам. Генка Голиков был назван среди них.
Затем отмечены вниманием, но не превознесены «своеобразные натуры» — характеристика, сама по себе грешащая неопределенностью,- Игорь Проухов и другие. Кто именно «другие», директор не счел нужным углубляться. И уже последними — все прочно, безымянные, «которым школа желает всяческих успехов».
И Натка Быстрова, и Вера Жерих, и Сократ Онучин оказались в числе них.
Юлечке Студенцевой, возглавлявшей очередь к заветным дорогам, надлежало выступить с ответной речью. Кто, как не она, должна поблагодарить свою школу — за полученные знания (начиная с азбуки), за десятилетнюю опеку, за обретенную родственность, которую невольно унесет каждый.
И она вышла к столу президиума — невысокая, в белом платье с кисейными плечиками, с белыми бантами в косичках крендельками, девочка-подросток, никак не выпускница, на точеном личике привычное выражение суровой озабоченности, слишком суровой даже для взрослого. И взведенно-прямая, решительная, и в посадке головы сдержанная горделивость.
— Мне предложили выступить от лица всего класса, я хочу говорить от себя. Только от себя!
Это заявление, произнесенное с безапелляционностью никогда и ни в чем не ошибающейся первой ученицы, не вызвало возражений, никого не насторожило.
Директор заулыбался, закивал и поерзал на стуле, удобнее устраиваясь. Что могла сказать, кроме благодарности, она, слышавшая в школе только хвалу, только восторженные междометия в свой адрес.
Потому лица ее товарищей по классу выражали дежурное терпеливое внимание.
— Люблю ли я школу? — Голос звенящий, взволнованный.- Да, люблю! Очень. Как волчонок свою нору. И вот нужно вылезать из своей норы. И оказывается — сразу тысячи дорог. Тысячи.
И по актовому залу пробежал шорох.
— По какой мне идти? Давно задавала себе этот вопрос, но отмахивалась, пряталась от него. Теперь все — прятаться нельзя. Надо…идти, а не могу, не знаю. Школа заставляла меня знать все, кроме одного — что мне нравится, что я люблю. Мне что-то нравилось, а что-то не нравилось.
А раз не нравится, то и дается трудней, значит, этому ненравящемуся и отдавай больше сил, иначе не получишь пятерку. Школа требовала пятерок, я слушалась и. и не смела сильно любить. Теперь вот оглянулась, и оказалось — ничего не люблю. Ничего, кроме мамы, папы и. школы. И тысячи дорог — и все одинаковы, все безразличны.
Не думайте, что я счастливая. Мне страшно. Очень!
Юлечка постояла, глядя птичьими тревожными глазами в молчащий зал. Было слышно, как внизу передвигают столы для банкета.
— У меня все,- объявила она и мелкими дергающимися шажочками двинулась к своему месту.
Года два назад был спущен запрет — в средних школах на выпускных вечерах нельзя выставлять на столы вино.
Этот запрет возмутил завуча школы Ольгу Олеговну: «Твердим: выпускной вечер — порог в зрелость, первые часы самостоятельности. И в то же время опекаем ребят, как маленьких. Наверняка они это воспримут как оскорбление, наверняка принесут с собой тайком или открыто вино, а в знак протеста, не исключено, кой-чего и покрепче».
Ольгу Олеговну в школе за глаза звали Вещим Олегом: «Вещий Олег сказал. Вещий Олег потребовал. » — всегда в мужском роде. И всегда директор Иван Игнатьевич уступал перед ее напористостью.
Ольге Олеговне нынче удалось убедить членов родительского комитета — бутылки сухого вина и сладкого кагора стояли на банкетных столах, вызывая огорченные вздохи директора, предчувствовавшего неприятные разговоры в гороно.
Популярные сегодня пересказы
- Отрочество — краткое содержание повести Толстого
Николенька Иртеньев и его семья переезжают в Москву. Предстоящие перемены наполняют душу мальчика восторгом. Во время четырехдневного путешествия Николенька с живейшим интересом разглядывает живописные места - Материнское поле — краткое содержание повести Айтматова
В день повиновения Толгонай пришла в поле излить свою боль, накопившуюся у нее на душе. Ей больше некому пожаловаться на свою нелегкую судьбу. Ещё ребенком ее брали на поле, усаживали в тень и давали кусок хлеба - Остров пингвинов — краткое содержание романа Франса
Девятилетнего мальчика королевского рода отдали в аббатство служению богу. Он был прилежным учеником и хорошо учился. В скором времени Маэль стал приемником настоятеля монастыря - Краткое содержание рассказа Четвёртый блиндаж Гайдар
Аркадий Гайдар не зря считается детским писателем. Все его произведения связаны с подростками. Так и в рассказе «четвертый блиндаж фигурируют подростки-соседи шести-семи лет, по дачному поселку.
Анализ повести Тендрякова “Ночь после выпуска”
Если «Весенние перевертыши» — повесть, построенная логично и очень ясно — не вызывает каких-либо недоумений, замысел Тендрякова в «Ночи после выпуска» далеко не случайно вызвал большие споры в нашей критике. Этому в немалой степени способствует структура вещи — то, что в ней есть две параллельные повествовательные линии.
В «Весенних перевертышах» Тендряков решает острейшие этико-философские проблемы и акцентирует размышления скорее над жизнью, как таковой, чем над теми ее формами, которые рисуются в повести; автор без всякого нажима совмещает эти размышления с лепкой отдельных реалистических характеров.
«Ночь после выпуска» посвящена той же этической теме, что и «Перевертыши», и ставится в ней тот же кардинальный вопрос о добре и зле и большой сложности этих понятий и о смысле подлинной человечности. Но невозможно, думается, игнорировать и то, очевидное на мой взгляд, обстоятельство, что В.
Тендряков прибегает здесь к иным художественным принципам реализации своего этико-философского замысла.
Упрекать автора «Ночи после выпуска» в том, что характеры здесь недостаточно раскрыты и нарушено их психологическое правдоподобие, — бить мимо цели, оставляя без внимания тот факт, что Тендряков и не стремился к полнокровному реалистическому решению образов: его интересовало исключительно исследование определенного явления, а не полнота мотивировок и живопись портретов.
Автор намеренно, а вовсе не в силу какого-то художественного просчета обращается к условности и схеме, намеренно превращает действующих лиц в голоса (или, если угодно, «маски»), лишь бегло набрасывая их психологические портреты. Предельно заостряя проблему, он намеренно приносит в жертву (или, точнее, подчиняет) характеры изображаемых людей философским тезисам.
Шесть выпускников одной школы, отправившись после выпускного вечера в городской сквер на высоком берегу реки, прорезающей город, начинают спор по вопросам житейской этики, вызванной решением ребят сказать друг другу на прощание «всю правду». Взаимное обсуждение, начатое скорее как игра, быстро переходит в острый и беспощадный суд друг над другом, и в частности над Генкой Голиковым — красивым, статным и как будто «образцовым» вожаком молодежи.
«Первая ученица» Юля Студенцова, получившая по всем предметам лишь пятерки, но внезапно выступившая на вечере с обвинением школе в том, что она не научила ее жизни; Вера Жёрих, добрая и доброжелательная, но прямолинейная и бестактная; Генка Голиков, убежденный в совершенстве своих поступков и обожании товарищей, — живые и убедительные люди, как, впрочем, и Сократ Онучин, не расстающийся с гитарой и довольно близко знакомый с преступным миром городка. Говоря о схематизме образов, я не хочу сказать, что столкнувшиеся в очень остром разговоре друг с другом молодые люди «неправдоподобны»: важно понять другое — автор, на мой взгляд, не стремился лепить полнокровные реалистические характеры. Они скорее намечены, чем тщательно обрисованы. Тендряков убеждает читателя в том, что поступки Генки, внезапно раскрывающегося перед читателем из суждений, высказанных о нем его товарищами, были не только неблаговидными, но подчас и крайне противоречивыми. Когда всеобщий любимец встает перед нами в реальных пропорциях его далеко не всегда безупречного поведения, мы верим автору так же точно, как верим ему и в том, что и другие участники добровольного суда в свете высказываний товарищей предстают далеко не такими, какими казались поначалу. Рисунок автора, таким образом, вполне реалистичен, но это не традиционный реализм тщательной и всесторонней обрисовки образов, притом именно потому, что все внимание писателя направлено на доказательство через различных героев повести общих положений— зыбкость границ, отделяющих «доброе» от «злого», многозначность человеческой личности, безотносительность (для автора) понятия человечности.
Дело не в том, что Юлечка Студенцова оказывается на поверку товарищеского суда не только образцовой ученицей, но и девушкой, склонной к некоторому — пусть неосознанному — ханжеству и излишней самоуверенности, не в том, что Генка сочетает в себе много превосходных человеческих качеств с отталкивающими и достойными осуждения и т. д., а в том, насколько трудно провести черту под тем, каков тот или другой человек, не проверив его в различных, чаще всего трудных для него обстоятельствах.
Все шестеро приятелей встают друг перед другом в новом для каждого из них свете, когда они узнают друг о друге не только хорошее, но и плохое.
Оказавшись под рентгеновскими лучами взаимной проверки, когда перед ними неожиданное и суровое испытание, одноклассники выдерживают испытание, точно приобретя новую стойкость, а может быть, и жизнеустойчивость.
Как должен поступить человек противоречивый и, как показывает автор, глубоко скомпрометированный теми поступками, которые из тайных стали явными, когда он вынужден самой жизнью сделать решительный выбор? Бывшие одноклассники, на время разобщенные взаимной проверкой и ее результатами, оказываются в конце концов едиными, когда решается вопрос о жизни и смерти одного из шести — Генки. Все бывшие школьники встают на защиту Генки, которому угрожает вполне реальная опасность погибнуть от руки бандита.
«Юль-ка… Я чувствовал, чувствовал, ты помнишь?» — пытается Игорь, лучший друг и товарищ Генки по школе, объяснить то страшное, что раскрылось в результате обсуждения поступков Генки.
«Глядя в сторону, Юлечка ответила тихим, усталым голосом: — Не лги… Никто из вас ничего не чувствовал…».
Но именно в этот момент, когда все точки поставлены над i и все как будто встало на свои очень неприглядные места, рождается противоположное — происходит перевертыш. Ната Быстрова, больше всех обвиненная Генкой, грубо, жестоко открывшего перед всеми ребятами мучительную страницу ее жизни и поведения, заявляет о своем решении предупредить Генку о грозящей ему опасности.
В повести есть один, на мой взгляд, существенный просчет, нарушающий ее эстетическую стройность. «Игра» шестерых молодых людей, которая стихийно выливается в суд над каждым из шестерых, — в структуре повести одна из двух сюжетных линий.
Вторая, с нею в смысловом плане явно связанная, — разговор шести педагогов школы в учительской после окончания выпускного вечера. Здесь разговор «начистоту» тоже переходит в суд — сначала над старой учительницей Зоей Владимировной, а затем и над другими представителями педагогического коллектива.
Параллелизм подчеркивает нарочитость подобной композиции. Но два суда и два параллельных спора в данном случае размывают цельность философского замысла.
Композиция раздваивается: развивая тему «перевертышей», то есть говоря о том, как хорошее зачастую переходит в людях в плохое, как зыбки границы между добром и злом, но как в то же время нужна зоркость для борьбы со злом, Тендряков ослабляет силы своей художественной аргументации параллельным разговором о советской школе и о воспитании молодежи, о различных методах преподавания в ней различных учителей. Связаны ли эти темы? И да, и нет, поскольку совершенно очевидно (о чем говорилось выше), что Тендряков не стремился раскрывать те или другие причины возникновения зла, а лишь констатирует противоречивость, свойственную людям, и ставит вопрос о том, в чем подлинная человечность, подлинный, а не абстрактный гуманизм.
Источник: Ивашева В.В. На пороге XXI века: НТР и литература. Москва: Издательство «Художественная литература», 1979
Источник