Жена нуждается в ощущении мужской силы
Формула семьи: Ким
В семье Ким растут одиннадцать детей. В самом начале семейной жизни отец Алексий и матушка Ирина переехали из города в село, занимались хозяйством и растили детей без помощников. На их долю выпали разные испытания, но Господь чудесным образом всегда оказывал им Свою помощь.
- Отец Алексий , 45 лет, протоиерей, настоятель храма в честь Казанской иконы Божией Матери в селе Верхнее Санчелеево Ставропольского благочиния Самарской епархии.
- Матушка Ирина , 42 года, выпускница иконописной школы при Московской духовной академии.
- Мария , 19 лет, студентка 4-го курса Самарского медицинского университета (лечебный факультет);
- Серафим , 17 лет, ученик 11-го класса православной школы при храме в честь Казанской иконы Божией Матери в селе Верхнее Санчелеево;
- Александр , 15 лет, ученик 8-го класса;
- Михаил , 14 лет, ученик 8-го класса;
- Анастасия , 14 лет, ученица 8-го класса;
- Анна , 12 лет, ученица 6-го класса;
- Иван , 10 лет, ученик 4-го класса;
- Анастасий , 7 лет, ученик 1-го класса;
- Алексей , 5 лет;
- Дарья , 3 года;
- Христина , 2 года.
– Когда заканчивалось мое обучение в Московской духовной академии и близилось рукоположение, я задумался о поиске спутницы жизни. Мой духовник определил мне читать сорок акафистов Покрову Божией Матери, и вскоре в гостях я познакомился с моей будущей матушкой. Меня поразили ее глаза – удивительные, глубокие. Я до сих пор говорю ей: «В тебе многое изменилось, но глаза – нет». Мы познакомились на пасхальной седмице и уже на Рождество Пресвятой Богородицы обвенчались. Но сначала я отвез Ирину в мой родной город Тольятти, познакомил с мамой. Мама мудро приняла мой выбор и дала благословение на брак, лишь сделала несколько замечаний, которые я принял к сведению.
У нас была возможность остаться в Московской епархии, по месту прописки матушки, но я сразу ей сказал, что возвращаюсь на родину: там нужны священники. И два года я служил диаконом в Тольятти. Когда у нас было двое детей, мы с матушкой переехали жить в село. Знакомый священник покидал приход в селе Верхнее Санчелеево, в 30 километрах от Тольятти, и предложил мне занять его место. Я согласился с радостью и уже 17 лет служу настоятелем на сельском приходе. Клириков с академическим образованием принято оставлять в городе, и мне предлагали городской приход, но я всегда стремился к уединению, тишине, размеренному образу жизни. Многим мой выбор был непонятен, но я за 17 лет ни разу о нем не пожалел.
В моей жизни не было такого дня, чтобы я сидел и думал, чем кормить семью. О деньгах я никогда не заботился, но они всегда у нас были. Случалось, Господь учил меня скромности: уменьшал мой семейный бюджет, чтобы я призадумался. Когда я начинал тратить деньги не совсем разумно, в чем-то превышал меру жизненной потребности, позволял маленькую роскошь себе или своей семье – наш бюджет уменьшался. За годы служения я понял: если пастырь, не жалея сил душевных и телесных, служит своей пастве, ему не придется думать о насущном хлебе – он всегда будет у него на столе. Мы никогда не имели нужды ни в чем.
После переезда в Верхнее Санчелеево мы несколько лет жили в доме на церковной территории. Со временем приход разрастался, людей в церковном дворе становилось всё больше; для спокойствия жены и детей мы приняли решение приобрести частный дом. В этом доме у нас было большое хозяйство: 30 соток земли, картошка своя, овощи свои, кроликов держали, коз. Но мне было сложно помогать матушке, поскольку я постоянно был занят приходскими делами, особенно когда мы готовились праздновать столетие храма. В какой-то момент матушка осталась одна с детьми и с хозяйством, и я понял, что она не потянет такую нагрузку. Я видел, что супруга на грани истощения, и с рождением девятого ребенка принял решение свернуть хозяйство, а после рождения последнего и огород перестали сажать. Наши прихожане догадались, в какой мы ситуации, и полностью обеспечили нас всеми необходимыми продуктами.
Мы с матушкой решили: начать надо с детей, воцерковлять их – и открыли при храме школу
При нашем храме действует общеобразовательная школа, в которой учатся все наши дети. Она открылась на третий год моего настоятельства. Мы с матушкой думали, с чего начинать приходскую деятельность, и решили, что начать надо с детей. Я вспомнил житие святителя Леонтия Ростовского: когда он понял, что взрослых очень трудно воцерковить, он начал воцерковлять детей. Я загорелся этой идеей и решил открыть церковно-приходскую школу. Мы заложили фундамент здания и за два года с Божией помощью построили его. Сначала там был православный детский сад, потом он перерос в детские кружки, и в конечном итоге с помощью активных прихожан открылась общеобразовательная школа. Сейчас там учатся около 50 детей. В младших классах занятия идут по программе «Русская Классическая Школа» (мы были пилотной площадкой этой программы, когда она только запускалась 15 лет назад). Моя старшая дочь Мария и дочь директора школы вместе заканчивали одиннадцатый класс. Они были формально прикреплены к муниципальной сельской школе и в выпуске были лучшими ученицами. Маша закончила школу экстерном и в 15 лет поступила в медицинский институт. Она состоит в студенческом научном сообществе, даже научные проекты у нее есть, гранты выигрывала.
Мы всей семьей совершаем молитвенное Серафимово правило – обязательно каждый день и все вместе
Все наши дети имеют творческий склад ума и способности к музыке. У нас есть традиция: мы утром и вечером всей семьей совершаем молитвенное Серафимово правило. Иногда читаем, иногда поем, но обязательно каждый день и все вместе. Трехлетняя Даша уже наизусть поет «Богородице Дево, радуйся». Обычно к десяти годам дети знают наизусть Символ веры, хотя мы не заставляем его учить, это происходит естественным образом.
Мы с супругой договорились, что до 7 лет мальчики находятся под ее присмотром, а дальше переходят под мою опеку. Я стараюсь привить им, во-первых, христианский образ мыслей, во-вторых, мужские качества. Даю задания. Недавно старшего, Серафима, спросил: «Как ты понимаешь строчку из Евангелия: “Если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное”?» Он должен подумать и к вечеру приготовить ответ. Эти задания даются не просто так. Если я вижу в своем ребенке склонность к какой-то страсти, значит, он имеет нужду в духовном наставлении. И в соответствии с его устроением я подбираю задания на основе евангельских текстов. Главное, к чему я стремлюсь в семье: дети должны сохранить целомудрие и веру. Всё остальное – дело поправимое. Страшно, когда дети теряют целомудрие и веру.
У меня были моменты, когда я понимал, что в семье кризис. Первое, что меня удерживало от неправильных решений, – венчальные клятвы. Я сам себе говорил: «Мне с женой жить всю жизнь до смерти. Я давал обеты». Во время венчания мы произносили клятву верности, и эту клятву мы должны помнить всю жизнь, какие бы искушения ни нападали на нас, что бы с нами ни случалось. Осознание долга и доверие Богу – вот залог крепкой семьи. Потому что Господь за эту решимость вдруг озаряет тебя светлой мыслью, и ты понимаешь, как разрешить тот или иной конфликт в семье. И всё удается.
Если конфликт не может разрешиться силами супругов, нужно вынести это на суд беспристрастного третьего лица. Хорошо, когда у супругов один духовный отец. Или это может быть семейный друг, который рассудит спокойно и здраво, не вынося подробности конфликта за пределы семьи. И, разумеется, скандалы между супругами недопустимы. Я своей жене ни разу не сказал «дура», ни разу ее не ударил. Для мужчины последнее дело – поднять руку на женщину. Я своих сыновей всегда этому учу. Жен бить вообще нельзя. Ты ударил жену – всё равно что ударил свою мать. Бывает, что женщина захлебывается эмоциями, но в таких ситуациях максимум, что можно сделать, – крепко взять ее за запястья и сказать: «Успокойся». Не бить, а взять за руку, чтобы показать свою мужскую силу. Женщина нуждается в ощущении мужской силы, ее это действительно успокаивает. Поэтому и сказано, что она выходит замуж, то есть муж «на передовой», а она за ним как за стеной.
Муж – «на передовой», а жена за ним как за стеной. Ощущение мужской силы женщину успокаивает
Глава семьи должен знать не только свои права, но и обязанности. Жена не может и не должна тянуть лямку семейных тягот сама. Если семья – это корабль, то муж – капитан и рулевой. И вот если, когда штиль – он у руля, а началась буря – он в сторону и говорит жене: «Рули сама», и поступает мужчина так постоянно, то, конечно, женщина начинает в нем разочаровываться. Муж всегда должен помнить слова апостола Павла: «Муж да любит свою жену». Любит как самого себя, как собственную плоть. Мы знаем свойства любви: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине…» И все эти качества любви муж должен проецировать на свою жену. А жена никогда не должна даже тонкими намеками указывать на несостоятельность мужа как главы семьи, если он не пренебрегает своими обязанностями и старается делать всё возможное. Уколы: «ты слабак», «трус», «плохой отец» – умаляют его мужскую честь – это, как в спорте, запрещенный прием. Ведь что значит: «да убоится своего мужа»? Это значит: жена должна уважать мужа. Если уважает, ей всегда вернется его любовь.
– Всех интересует вопрос: как многодетная мама справляется и с детьми, и с хозяйством? У нас одиннадцать детей, и до рождения восьмого ребенка никаких помощников не было. Близкие люди жили своей жизнью, а платного помощника мы не хотели брать, потому что семья священника на виду и не нужно, чтобы случайный человек судачил о его домашних.
Почти все годы нашего брака мы прожили в селе. Храм, где служит настоятелем отец Алексий, стоит в 30 километрах от Тольятти, а наш дом находится еще на 20 километров дальше, в Сосновке. В течение 12 лет мы держали коз, пекли бездрожжевой хлеб, сажали огород; наши дети склонны к аллергии, поэтому мы старались выращивать овощи без химии. К моменту переезда в свой дом у нас родился шестой ребенок, а старшей дочке было 7 лет. Иногда дети мне помогали; мальчиков я могла отправить жуков собирать с картошки, полить что-то, козлят напоить. Тяпку не дашь: выполют что надо и что не надо, маленькие ведь. Дети не могут помогать полноценно, как взрослый человек. И первое время мне, с грудным младенцем на руках, было очень тяжело. Но я подумала: а как инвалиды живут? Без рук, без ног, держат кисточку в зубах и картины пишут. Мне-то на что жаловаться? Я просто надела слинг и стала жить дальше. В огороде сделала широкие межи и по ним возила коляску от грядки к грядке.
Сейчас я понимаю: это было очень хорошо для меня, что мы на время спрятали семью от лишних глаз. Мама устает большей частью оттого, что в глазах общества хочет выглядеть идеальной. У меня подруга родила четвертого ребенка и впала в депрессию: я ничего не успеваю. А я отвечаю: всех дел не переделаешь. Если у тебя к вечеру скопилась грязная посуда, но твой муж и дети не обделены вниманием, значит, день прошел не зря. А посуду помоешь завтра. Не надо полночи надраивать дом, чтобы человек, который может зайти утром, подумал о тебе как о хорошей хозяйке. Большей частью мы из-за общественного мнения так себя загоняем.
Чтобы мама не выгорала, стоит заняться творчеством, которое приносит радость и доступно маме
Чтобы мама не выгорала, стоит заняться творчеством, которое приносит радость и доступно маме. Не обязательно стихи писать или картины, можно торты делать, декупаж освоить, вязать, шить – что угодно, что может порадовать и тебя, и еще кого-то. Нельзя, чтобы сделанная твоими руками вещь пылилась в шкафу, – нужно найти рынок сбыта или просто подарить, тогда это окрыляет и вдохновляет. И каждый день находить для любимого занятия хотя бы несколько минут. Мне муж иногда говорит: «Час ночи, а ты не спишь. Спи, пока спят дети». Я отвечаю: «Дай я хоть рассказ напишу, иначе быт меня съест». Часто мамы жалуются: хроническая усталость, раздражаюсь на детей, ничего не успеваю… Если я говорю мужу: «У меня разрядился аккумулятор», он находит возможность дать мне восстановиться. Так устроит, что я посплю лишний час или отвлекусь на что-нибудь. Мы никогда не доводим ситуацию до полной разрядки, когда от мамы уже ничего не осталось. Отец Алексий чуткий, отзывчивый и заботливый. Он для меня папа, мама и лучшая подруга.
Нас многие спрашивают: как вы всем одиннадцати детям уделяете внимание? Очень просто: я уделяю внимание тому, кто в данный момент в нем особенно нуждается. У детей, как и у взрослых, бывают сложные ситуации, когда им необходима поддержка. И тогда мама окажется рядом, поможет, утешит, пожалеет.
В нашей семье от детей жестко требуются только две вещи: не позволять себе дерзости и лжи. Можно простить двойку, неубранную комнату, какое-то непослушание, но не дерзость и ложь. Мы считаем, что это требует детального разбирательства и немедленной реакции родителей. Но если ребенок искренне раскаялся и попросил прощения – вопрос исчерпан. Никакого наказания за этим не последует.
Почему столько разводов? Две причины: недоверие между мужем и женой и дерзость со стороны жены
У нас в семье разделение: муж воспитывает мальчиков, а я воспитываю девочек. Когда я начинаю говорить, что не согласна с чем-то, что касается мальчиков, отец Алексий всегда отвечает: «Доверься мне». И он прав. Почему столько разводов? Две причины: недоверие между мужем и женой и дерзость со стороны жены. Нельзя относиться к супругу как к своей собственности. Иногда слышишь где-то: «Не видишь, я ребенком занимаюсь? Сам себе разогрей и поешь». Это в корне неверно: ребенку следует сразу обозначить, что не он пуп земли. Для жены на первом месте после Бога должен быть муж, а потом уже любимые дети. Мужу и жене обязательно нужно находить время друг для друга. Сейчас мы взяли двух младших дочерей, оставили остальных детей с моей мамой и, по любезному приглашению друзей, повезли папину астму на пару недель в февральский Крым. Я пытаюсь и здесь работать, пишу главы к новой книге, делаю иллюстрации к той, что уже издается. Это книги о буднях многодетной семьи.
Бабушка появилась в нашей жизни после рождения восьмого ребенка. Как раз вовремя: мы достраивали часть дома, нам очень нужны были деньги. Я по специальности иконописец и могла бы зарабатывать, но у меня всегда были связаны руки. А бабушка освободила меня; пока я писала, она занималась малышами. Она так и осталась жить с нами, в новой части дома ей отвели отдельную комнату. Сейчас наша семья временно переехала в город. Мы снимаем квартиру, потому что дети выросли, им нужна музыкальная школа, художественная школа, спортивные секции, а в селе этого нет. В школу и из школы их вместе с другими детьми возит микроавтобус, а во второй половине дня они посещают дополнительные занятия. Двое занимаются гитарой, двое вокалом, один фортепиано, один учится в художественной школе, один играет в теннис. Мы дали им возможность воплотить в жизнь свои мечты. Другие мамы жалуются, что не могут заставить детей заниматься, а наши сами очень хотели, и теперь у некоторых даже эйфория, так им нравится выбранное дело.
Когда нашему четвертому сыну, Мише, было полтора месяца, он попал в больницу. Я лежала с ним и увидела там девочку-отказника. Из больницы я вернулась с двумя детьми. Это было решение, принятое под влиянием эмоций, меня переполняло чувство жалости к ребенку. Она лежала на голой клеенке, под ней лужа, никто эту лужу не вытирал. Зашла медсестра, сунула бутылочку и ушла. Она соску потеряла, молоко течет мимо, а рядом нет никого. Другим мамам не разрешали к отказникам заходить, говорили: «Вы их к рукам приучите и уйдете, а они потом кричать будут, на руки проситься». Я понимала, что дальше, в доме малютки, в детском доме будет так же. И я уговорила мужа взять ее к нам в семью. Мне казалось, что для Бога нет ничего невозможного, и, если у ребенка плохая наследственность, Господь ее исправит. И действительно, Господь чудесным образом избавил Настю от гепатита С, который достался ей от мамы, от гемангиомы, грозящей прорасти в мозг, от порока сердца. Даже не пришлось делать операций. Врач, которая наблюдала Настю, сказала: «Ее счастье, что она попала в семью». Если ребенок растет в хороших условиях, хорошо питается, это способствует выздоровлению. В детском доме с такими диагнозами можно угаснуть за полгода. Но всё же я бы не советовала усыновлять под влиянием эмоций, потому что приемный ребенок требует особого подхода. Нужно трезво оценить свои силы, понимая, что наследственные черты в любом случае дадут о себе знать, особенно в подростковом возрасте.
Главное – во всем искать позитив. Находить благой помысел, как говорил старец Паисий
Последняя беременность у меня была очень сложной. Ни один врач не сказал мне, что я доношу до срока. «А если доносишь, никто не гарантирует, что вы оба выживете». То, что у нас родился живой, здоровый ребенок, – это чудо. Мне потребовалась серьезная операция, переливание крови: я потеряла пять литров – но всё закончилось хорошо. Хотя Христина родилась недоношенной, это никак на ней не отразилось, она веселая и смышленая девочка. У мужа от переживаний открылась астма, он лечит ее уже восемь месяцев, и есть положительные сдвиги. Главное – во всем искать позитив. Находить благой помысел, как говорил старец Паисий.
Источник
Памяти иеромонаха Владимира (Шикина)
23 марта 2000 года отошел ко Господу иеромонах Владимир (Шикин), служивший в Серафимо-Дивеевском монастыре всего 6 лет, но сделал за это время столько, сколько иные не успеют и за 60. Тысячи душ согрел он любовию Христовой, привел к Церкви, обратил к покаянию. Он стал поистине духовным отцом для многих паломников, приезжавших в Дивеево.
Родом из Тамбовской губернии, Владимир после окончания факультета журналистики Московского государственного университета остался в столице. Писал статьи, стихи, прекрасно рисовал, чему впоследствии уже не придавал былого значения.
Как-то в студенческой столовой при консерватории он познакомился с девушкой. Потом Владимир и Ирина поженились, у них появились сын Арсений и дочь Лидия. Ирина была скрипачкой, ездила выступать с оркестром. Ее полный внутренний переворот и воцерковление, решение навсегда оставить скрипку окружающие осудили, но муж понял и поддержал.
Огромное значение для Владимира имела встреча со служившим в Успенском храме села Внуто Новгородской области архимандритом Иосифом (Сафоновым) — молчаливым и строгим старцем, прошедшим тюрьмы и лагеря. Отец Владимир оставался духовным чадом отца Иосифа до смерти старца в начале 90-х годов.
В Нижегородской области Владимир и Ирина оказались «по зову сердца». Прочитав летопись Серафимо-Дивеевской обители и побывав там, Ирина решила продать свою дорогую итальянскую скрипку, а деньги пожертвовать на восстановление монастыря. Но вышло иначе. Поселившуюся в селе Череватово, недалеко от Дивеева, в старом деревянном домике семью духовный отец Ирины благословил на эти деньги восстанавливать местный разрушенный храм (Владимир тогда уже был рукоположен владыкой Ерофеем во диаконы). В 1993 году тот же владыка Ерофей рукоположил его во священники, и иерея Владимира назначили служить в Свято-Троицкий собор Дивеевской обители. К нему потянулись люди, исповедь у батюшки часто затягивалась далеко за полночь.
Отец Владимир относился к числу священников, отдающих главное время и силы основе нашего спасения — покаянию людей. Всенародное покаяние, по сей день неосуществленное, — единая и последняя надежда для продления жизни России. Он касался глубинных струн сердечных, оживлял безчувственную совесть, реанимировал души. Начинал плакать о попранном образе Божием, прежде чем стоящий перед Крестом и Евангелием становился способен действительно предстать перед ними — увидеть грехи свои. И через минуту или сразу же — начинал плакать сам исповедующийся. Потому что истинная скорбь о грехах чужих, дарованная зрением своих, — чудотворная сила, передающаяся во мгновение, как пламя одной свечи — другой.
Каждый человек был для него долгожданным, наконец обретенным родственником. Батюшкина любовь к людям обжигала своей искренностью, безоглядным расточением сил. Рядом с отцом Владимиром понимаешь: служение ближнему — Божественного происхождения. Он никогда не искал получить какую-то помощь, внимание, поддержку от других, всегда сам без конца одаривал всех. Милостью Божией батюшка видел прекрасное в каждом человеке; казалось, ему было легко любить людей. Он испытывал постоянную жажду поддержать, ободрить. Воистину было расширено сердце этого человека, способное вместить и понести неудобоносимое. Подобно старцу Алексию Мечеву, который, имея семью, держал двери дома незапертыми, считая, что духовный отец днем и ночью должен быть доступен для духовных детей, как для своих собственных. «Мой любимый пастырь — отец Алексий Мечев. Когда я еще не предполагал стать иереем, думал: «Если быть священником — нужно быть таким священником»,- говорил отец Владимир.
Среди множества стоящих к нему на исповедь, отец Владимир сердцем безошибочно распознавал тех, кто нуждался в его немедленной помощи, и сам призывал таких из моря людского. Имена и фамилии, скорбные обстоятельства когда-либо обращавшихся к нему он запоминал навсегда. Даже будучи смертельно больным, продолжал отвечать на письма. Любовь его к людям была безгранична.
Раб Божий Алексий (Москва): «Впервые привез своего институтского друга в Дивеево в тяжелом духовном состоянии. Кроме обыкновенной греховной распущенности было в нем какое-то особенное противление Богу. Он страдал периодами глубокой депрессии, переходившей в запои. Несколько лет уговаривал его поехать к батюшке. Но решился он на это только тогда, когда по моей просьбе отец Владимир две-три недели стал молиться о нем, о чем он, конечно, не знал.
И вот мы у батюшки дома. Он встретил нас, по обыкновению, очень приветливо, с отеческой лаской. Мой В. в ответ становится все более хмурым, неприветливым, почти откровенно грубым. Отец Владимир с улыбкой просит меня оставить их в келье вдвоем. В. тут же рванулся вслед за мной. Батюшка сумел его удержать, конечно, не физической силой. Ждал я под дверями кельи около полутора часов. Его было трудно узнать, когда он вышел. Лицо измученное, какое-то воспаленное, нелегко ему все это далось, и одновременно — это был уже другой человек. Не смел его расспрашивать, молчали всю обратную дорогу. Единственная фраза, которая прозвучала в тот вечер, меня поразила: «Я попросил батюшку отчитать меня». И только месяц-полтора спустя, он рассказал мне о части разговора с отцом Владимиром.
«Много я от него услышал, чего не забывают. Он спросил, знаю ли я, как умирал Вольтер, прославившийся изощренной хулой на Бога? Он кричал, корчился от боли. Впервые призывал Того, Кого отвергал всю жизнь. Перед смертью он заклинал врача, предлагая стоимость половины имущества, продлить ему жизнь, хотя бы на несколько дней: «Если этого не будет, я пойду в ад и прихвачу вас с собой!» Получив отрицательный ответ, он умолял немедленно позвать ему священника. Но его друзья, такие же словоблудники, как он сам, сделали все, чтобы этого не произошло. Он кричал с искаженным ужасом лицом: «Я покинут Богом и людьми. Ад — отверзается!» — и призывал имя Христа, понимая, что Он — Единый Спасающий.
«Когда человек приближается к смерти, — сказал мне батюшка, — он выходит на новый уровень восприятия. Получает способность воспринимать мир невидимый. Множество уходивших на моих руках людей страдали от видения бесов. Они получают власть над каждой душой, не принесшей покаяния Господу в своих грехах. Один Бог силен изменить уготованное нам по нашим делам».
Батюшка никого не осуждал, повторяя: «В одно мгновение совершается погибель человека, значит, в одно мгновение он может спастись!» К себе относился крайне требовательно, письма подписывал: «Ленивый на молитву. «, «Недостойный. «
«Молиться — большой подвиг. Это ведь — кровь свою проливать за того, о ком молишься»,- говорил отец Владимир.»Все ждут от Бога — утешения. А ты сначала потребуй от себя — правдивости. Не открывай молитвослов — не осознав себя первым грешником. Трудно — отложи правило, вспомни собственные грехи. Вспомни, кто ты на самом деле. Без сокрушения сердечного, без покаяния за свои и чужие грехи Иисусова молитва лишается двух третей своей силы. Две тысячи лет Христос обращается к нам с одним требованием. Он просит: «Сыне, даждь Мне сердце». «Понимаем ли мы, — говорил батюшка с чувством, которое пронзало насквозь, — что Господь хочет спасти каждого человека?! Самого последнего прокаженного грешника Он жаждет — простить, пощадить, помиловать. Чем мы отвечаем Богу на Его любовь? Любовь Господня, как океан, заполняет весь мир, все пространство, воздух. Мы все существуем в преизбыточествующей этой любви. Господь близ. Безмерна Его милость, Его сострадание к людям. Только — позови! Шепотом произнеси Его имя, сердцем. Он слышит любой шепот. Ждет каждую душу. Ждет нашей ответной любви».
Известная притча. Человек шел долгим путем вдоль берега безбрежного моря. Он пережил множество опасностей, глад, зной, холод и болезни. И когда изнемог непомерно, упал на колени и стал в отчаянии взывать к Спасителю: «Я не в силах более нести своего креста!» Он плакал. Ему явился Христос и тихо сказал: «Тебе только казалось, что ты один несешь крест — Я всегда помогал тебе — нести его. Посмотри назад», — и Он показал страннику пройденный путь. С удивлением тот увидел, что рядом с его собственными следами шли — другие. «Но, Господи, — с глубоким укором заметил путник, — Ты видишь, местами остается одна цепочка следов. Твои — пропадают. А мои ноги так глубоко вязнут в песке! В самые тяжелые периоды жизни — Ты оставлял меня одного!» Христос поднял на него глаза, с тем выражением, которое никому на земле не удалось передать словами, и произнес: «Это не твои следы, а — Мои. Потому что, когда тебе было особенно тяжело, Я брал тебя на руки — и нес, как Свое дитя».
Батюшка учил самому дорогому и редко исполнимому: замечать, чутко слышать любовь Христову, изливаемую лично на нас, отзываться на эту любовь благодарностью. Благодарить словами, делами — всей жизнью. Раба Божия София: «Помню, как батюшка в трудную минуту меня поддержал: «Плохо? Благодари Бога за «плохо» и беги каяться!» И такую я следом помощь с Неба получила, что действительно возблагодарила Бога за свое тяжелое».
Батюшка говорил: «Мы столь успешные борцы за справедливость. Найдите «справедливость» в том, что Бог послал Сына Своего Единородного, Единого безгрешного — умирать за наши грехи! Когда мы грешим, мы снова влачим Христа на смертную муку».
Следует сказать об особом отношении батюшки к царю-мученику Николаю II. Вот что он писал в одном из частных писем: «На ектенье поминал Его как убиенного, чтобы люди вспомнили о нем и о себе. Ведь многие все-таки не воспринимают ситуацию с царем как важнейшую тему личной жизни. «
Есть легенда о его болезни и смерти. В августе 1999 года в Дивеево приехала одна семья. Верующая жена привезла к отцу Владимиру тяжелобольного мужа. Врачи ему помочь уже не могли, оставалась надежда на чудо. И оно случилось.После долгой и мучительной исповеди у отца Владимира умирающий мужчина пошел на поправку. Этот факт засвидетельствовала в своем письме в Дивеево его супруга: муж чудесно исцелился от онкологического заболевания. А еще она сообщила со слов своего мужа и другую подробность. Во время той решающей исповеди отец Владимир, видя неумение гибнущего человека принести покаяние, обнял его за плечо и сказал: «Не переживай, все твои грехи я беру на себя». Спустя короткое время врачи диагностировали у батюшки рак.
Последние месяцы жизни стали его Голгофой: батюшка умирал голодной смертью. Митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай благословил отца Владимира на монашеский постриг, который совершил 20 января 2000 года (празднование Собора Предтечи и Крестителя Господня Иоанна) в Свято-Троицком храме у мощей преподобного Серафима Саровского уже немощный владыка Ерофей, рукополагавший когда-то отца Владимира во диакона и священника. После принятия ангельского чина с именем Владимир батюшка почувствовал силы и снова смог служить литургию. Все духовные чада надеялись на исцеление своего пастыря.
Последнюю службу в земной жизни иеромонах Владимир сослужил в московском храме святителя Николая в Пыжах у протоиерея Александра Шаргунова. На богослужении читался акафист Царственным страстотерпцам, еще не прославленным в ту пору на Церковном Соборе. Но миро с чудотворного образа Царя Николая текло в несколько струй. И весь храм молился за тяжко болящего иеромонаха Владимира. «Я не достоин такой любви», — плакал в умилении отец Владимир.
Свидетелем его праведной кончины была лишь его матушка Ирина. Вечером он попросил: «Дай-ка мне, матушка, четочки, что отец Кирилл подарил. Дивный старец! Столько у него любви. Ну а ты почитай Псалтирь». Ирина прочитала Трисвятое по Отче наш, и отец Владимир тихо возгласил: «Яко Твое есть Царство и Сила и Слава, Отца и Сына и Святаго Духа. » и заснул. Это были его последние слова на земле.
Через несколько дней гроб с телом почившего иеромонаха повезли в Дивеево. Дорогой остановились на ночлег в Боголюбовском монастыре г. Владимира. Именно здесь несколько лет назад на внутренней части купола проявился нерукотворный лик святого Царя Николая с императорской короной. Гроб на ночь установили в соборе прямо под куполом. Так они и встретились лицом к лицу: Царь и священник, монарх и монах.
Иеромонах Серафим из Гороховецкого монастыря: «После смерти батюшки Владимира начинаешь понимать всю величину его жизненного подвига. Он был прост, безыскусен, постоянно забывал себя для всех — за этим скрывалась глубина его невнешнего смирения. Нередко видишь человека, находишься рядом и не осознаешь высоты его духовной жизни. Особенно, если он сам себя не ценит. Когда он уходит, и ты уже не встречаешь в других того, что было в нем, не обретаешь подобного в окружающих тебя людях. И начинаешь понимать, какой высокой ценой оплачена эта жизнь. Мы пользовались ею даром. Великое счастье знать и общаться с подобными людьми».
Похоронили иеромонаха Владимира (Шикина) в Дивееве 25 марта 2000 года у алтаря храма, где он служил, рядом с дивеевскими старицами. В Преображенском храме владыка Ерофей совершил отпевание. Из разных концов страны приехали люди проститься с любимым пастырем. Когда гроб обносили вокруг Троицкого собора, высоко в небо взмыл голубь и долго-долго трепетал.
Источник
Матушка ирина шикина день рождения
Обещанное, запоздалое. Много.
Еще накануне отъезда поездка срывалась. Не набиралось нужного количества человек даже для одного автобуса. Только поздно вечером мне позвонили и сказали, что поездка все-таки состоится. Оказалось, пришлось объединять нашу группу с группой из другой паломнической службы. Поехали двумя автобусами. Один стандартный туристический, а другой чуть больше маршрутки. В нем я и оказалась. Вместе с водителем нас было 20 человек. Еще не успев отъехать, некоторые были неприятно удивлены, что в поездке не запланировано посещение Мурома, говорили, что только из-за него и поехали, однако, на предложение поехать в следующий раз, а сейчас, так и быть, покинуть автобус, они отказались. Мне о Муроме вообще ничего не говорили, поэтому я была спокойна, хотя давно хотела туда съездить. (Забегая вперед скажу, что в Муром мы все-таки попали, однако не совсем так, как представлялось.)
В 23 часа, как и обещали, мы поехали! Сразу же после выезда из города стало ясно, что наш автобусик не предназначен для таких длинных перегонов по дорогам, которые хочется назвать просто направлениями. Самая большая скорость, которую мы смогли набрать во время всей поездки – 75 км/ч и то под горку. Не считая того, что он просто ломался пару раз. Правда, нас все-таки умудрились оштрафовать за превышение скорости – там, где было положено ехать 50, мы ехали аж 53! 🙂
Первая наша цель была источник батюшки Серафима. Дорогая, как вы поняли, была утомительной и больше по времени в два раза, чем предполагала. Иногда хотелось просто пойти пешком, чтобы было легче и машине и нам. Только мысли о том, какая благодать ждет впереди, придавала сил, а молитвы, казалось, сокращают расстояния и убыстряют время. Вот уже полдень и мы наконец встречам крест перед дорогой ведущей к источнику. Знакомые деревца стоят изумрудной стеной, приветствуя нас новыми листочками, блестящими на солнце, выглянувшем первый раз за время пути. Вдалеке справа показались храмы Дивеево и колокольня. Мы их как бы объезжали и проехали мимо, вперед. На автобусной площадке у источника машин было мало, не было и нашего второго, большого автобуса, т.к. он уже здесь побывал и уехал. О том, что вешние воды до сих пор еще не сошли было ясно, когда встречали затопленные поля с прошлогодними стогами сена, выглядывавшими из воды наполовину. Запруда источника тоже была выше обычного, а часовенька была закрыта, т.к. вода стояла выше ее порога почти на пол метра. Солнышко опять скрылось, было чуть пасмурно, но тепло и народ радостно окунался, восхваляя Богородицу и батюшку Серафима. У нас был час, но он так быстро пролетел, что показался 15 минутами! Когда мы уже потихоньку шли к автобусу вдруг разразилась гроза с ливнем. И каким! Мокрыми стали все, кто и не купался, буквально в мгновение! Но он был таким теплым, каким мог бы быть только после самой большой жары и таким ласковым, что только прибавил хорошего настроения. И вот у нас уже есть первая ценность – вода с источника, которую повезем в Москву, и, казалось благословение самого Серафима с этим дождем. Оставался короткий путь до монастыря.
Было уже около двух часов дня, когда мы вошли за большие ворота. Трепет от встречи с знакомыми храмами, которые кажутся родными и их хочется обнять. Службы, конечно, уже небыло, шло обеденное время и мы направились в трапезную. Последний раз я была в Дивеево лет 5 назад и перемен стало много, в том числе и восстановленная трапезная с храмом святому Александру Невскому. Нас накормили вкуснейшей монастырской пшенной кашей с квасным хлебом и травяным чаем. Перед нами все время извинялись, что еда такая скромная, т.к. обед уже закончился и почти ничего не осталось, кроме нескольких каш (еще рисовая и кукурузная) и в изобилии хлеба и чая. Кто ел монастырскую еду знает, что она не только необыкновенно вкусная, но еще и сытная, так что мы даже немножко объелись. Мы были последние и после нас начали раздавать еду бедным и больным, которые с терпением ждали своей минуты за дверьми трапезной.
Погода разгуливалась, а у нас было время экскурсии. Первое, куда мы пошли, это восстановленный Казанский собор. Сначала в нижний предел, где находятся мощи трех матушек – Александры, Марфы и Елены, а затем в верхний, где с января этого года теперь покоятся мощи новопрославленных в лике святых во время торжеств к 250-летию со дня рождения батюшки Серафима, блаженных матушек – Параскевы, Пелагии и Марии. (Честно скажу, что почти ничего не знаю о них, так что чтение их житий теперь в планах.) Как удивительно расписан верхний храм! На стенах картины из жизни батюшки Серафима (и таблички «Стены не целовать», а своды сплошь в дивных цветах, райских птицах и ангелах! И все это в радостном тихом цвете – розовом, голубом, сиреневом и желтом. Глядя на них я вспомнила, что у источника Батюшки растет много цветов именно таких оттенков.
Какое-то время еще сами походили, а потом пошли устраиваться по разным домам. Я в дороге сдружилась с одной женщиной, Мариамной, с ней и поселились в комнатке, в которой кроме нас было еще трое человек. Она мне рассказала про Дивеевского священника, отца Владимира (Шикина) и о том, как он «сгорел» беря на себя все грехи и болезни тех, кто приходил к нему за помощью, и умер в 57 лет, в 2000 году. У него осталась матушка Ирина и дочка Лидочка. Был еще сын, но он погиб еще при жизни батюшки. Сейчас я читаю книгу о нем, «Память Пасхальная», и все больше понимаю, что он был святым, т.к. имел дар провидения, исцеления и его молитва была сильнейшей защитой, о чем есть много свидетельств. Побывала и у него на могилке, на которой стоял лес красных и желтых свечек среди цветов. Позже узнала, что он очень почитал Алексия (Мечева), батюшку моего храма, святителя Николая в Кленниках, где теперь находятся его мощи, и говорил, что если и быть священником, то таким, как он. К сожалению, отец Владимир умер раньше прославления отца Алексия в лике святых, но всегда, когда бывал в Москве служил у него на могилке панихиду…
Настал вечер и мы с Мариамной отправились на службу. (Друзья мои дорогие! О всех о вас подала записочки, хотя и не собирала специально имен здесь, в ЖЖ, потому что боялась, что поездка может сорваться.) Выстоила с трудом, обострились некоторые проблемы со здоровьем, но помог батюшка Серафим, после того, как приложилась к его святым мощам. Хотела поставить свечку к нему и к иконе «Умиления», но матушки, с извинениями, свечи не принимали, говорили, что некуда ставить. Не я одна хотела поставить свечу и не у меня одной получилось. Те, кто не смог, стояли с зажженными свечами, пока те не сгорали. И я зажгла две свечи – батюшке Серафиму и Богородице. Как они вместе запылали! И стали так быстро таять, что я не успевала ловить красные реки воска, текшие у меня по рукам, сама в нем перепачкалась и, конечно, пол, хотя пыталась не капать.
После службы сходили на ближние источники – матушки Александры и Иверский. Хотели попасть еще и на Казанский, но, к сожалению, это осуществить не удалось. Потом пошли на Канавку. Как она тоже изменилась! Тогда это была тропинка, местами даже среди домов, огороженная высоким забором, а теперь она устроена так, как и завещал батюшка Серафим – вырыта Канавка, а на холме сделана дорожка, выложенная камнем и с низеньким заборчиком по краям. Стали другими кресты в начале и в конце Канавки. Особенно поразил Богородичный крест в конце – никогда не видела такого изображения – большой, как обычное распятие, но вместо Христа в центре на облаке стоит Богородица, слева и справа поясные изображения святых, внизу Град Иерусалим, а сверху изображение Троицы, как у Андрея Рублева. Оба креста из белого мрамора, с частичной позолотой, очень величественные. Я их сфотографировала, пока было еще не поздно и солнце достаточно хорошо их освещало, и потом на снимках так получилось, что крест со Спасителем вышел почему-то красноватый, а Богородичный чистейше белый. Но здесь, наверное, не следует искать тайны, т.к. первый раз снималось при естественном освещении, а второй раз уже, похоже, что со вспышкой (не помню точно). Хотя получилось как-то даже канонично…
И еще о Канавке – раньше помню, что на пути встречалась лиственница, посаженная сестрами в честь рождения царского наследника Алексея. Сейчас это дерево получилось в стороне, все так же около него стоит большая синяя доска с молитвами, дерево обнесено досками, а на них портреты и иконы Царственных мучеников. Кто-то приносит цветы, молится, плачет. Это дерево, стоящее теперь чуть в стороне от Канавки, зато было всегда у меня на пути домой, где мы остановились. На него и ориентировалась, чтобы не заблудится. Правда, первый раз все-таки запуталас, свернула не туда и пришла домой уже к 12 ночи. А еще надо было вычитать правило и подготовится к исповеди. Да и впечатлениями поделиться, конечно 🙂
На утро мы встали рано, около 4-х, хотя хотели пораньше на пол часика, но это я проспала. Спешили на раннюю службу в Преображенский храм. Был туман и белый храм стоял среди него, как неземной… Народу было уже достаточно много и большая очередь на исповедь. Исповедовал только один священник и я боялась, что он не успеет выслушать всех, тем более, что он не торопился и не только выслушивал не короткие рассказы, но еще и наставления давал. Но через какое-то время вышел еще один священник, а потом и еще один. Когда мы с Мариамной стояли к исповеди, она очень тепло поздоровалась с какой-то женщиной, которая пришла с дочкой. Дочка встала на исповедь, а женщина около иконы Царственных мучеников. Потом я узнала, что это была та самая матушка Ирина Шикина с дочкой отца Владимира, Лидочкой.
У меня приняли исповедь и допустили к Причастию (как потом оказалось, не всех допускали). Во время службы были также пропеты особые песнопения и молитвы перед иконой «Умиления», а потом уже шло Причастие. Благодать, которая излилась – не передать! Слава Богу за всё!
После службы взяли сухариков и маслица от лампадки батюшки Серафима и я пошла домой, хотя уже начиналась поздняя Литургия в Троицком соборе. Я очень устала и пошла немного отдохнуть. Дома никого небыло, я прилегла поспать…И опять чуть не проспала завтрак в трапезной! Хорошо, что меня разбудила хозяйка.
После завтрака надо было уезжать дальше, в Арзамас. Но в нашей группе еще с самого начала были возмутители спокойствия, которые жаждали попасть в Муром. Когда наш руководитель сел в автобус началось скандирование «Му-ром! Му-ром!». Больших трудов потребовалось нашему наставнику усмирить людей объяснив, что все не просто так и в Арзамасе нас ждут в определенное время и если мы не прибудем, то будут не только волноваться, но начнут выяснять, звонить руководству… Ладно, поехали.
По дороге заехали в село Суворово (бывшее Пузо), где зашли в храм с месточтимыми мощами четырех святых мучениц, погибших в 30-е годы.
В Арзамасе нас уже ждали в Николаевском женском монастыре. На монастырь он мало похож, скорее на большую стройку, кругом доски, цемент… Да и сам он очень бедный, поднимается из руин с огромным трудом! В нем находится несколько чудотворных икон, в том числе Богородичная икона «Избавление от бед страждущих». Матушка рассказала ее историю, как она появилась в монастыре совсем черной (случайна была найдена в сарае и отдана в монастырь), как не знали, кому молится, и каждый читал свою любимую молитву или акафист, а через некоторое время икона начала сама светлеть и появился Богородичный лик, а потом и младенчик на руках. Позже узнали, какая именно это икона и стали служится акафисты. Теперь там есть правило, что все паломнические группы, заходящие в монастырь читают ей акафист, каждый по стишку. Матушка очень долго рассказывала, мне опять становилось плохо, не представляла, как еще сейчас выдержу чтение. Присела, но даже сидя было тяжело. Уже хотела выйти, но начинали чтение. И что же? Буквально после третьего стиха от «болезни» не осталось и следа! Все чтение прошло с такой легкостью, что, пожалуй, с радостью прочитала бы и еще раз сама. Купила акафист, вот только иконку уже не смогла, деньги были совсем на исходе.
Потом у нас была экскурсия в удивительный собор Воскресения Христова. В нем, если не ошибаюсь, в единственном, росписи сделаны не цветными, а черно-белыми или бежево-белыми – разбавленной тушью по сырой штукатурке. Удивительный храм! И очень холодный! БОльшую часть истории о нем нам рассказали на улице, потому что внутри не больше 14 градусов даже в самую большую жару. В нем три предела и все очень своеобразные, в позднем стиле, а в среднем, в верхнем окошке под потолком, сделаны даже цветные витражи. В этом же храме есть киот для Животворящего Креста, который сам находится в другом храме, через дорогу. Это второй такой крест, первый в Подмосковье, в Годеново. В том же храме, есть чудотворная икона Николы Можайского, который изображен в рост, в одной руке меч, а в другой храм.
Был вечер и мы уже стали торопится. Когда вернулись к автобусу, оказалось, что с нами поедут еще две монашки из Никольского монастыря. Нам бы некуда было их посадить, если бы двое из нашей группы не отделились и поехали в Москву своим ходом.
Когда выехали из города, солнце уже было достаточно низко и грело уже не жаром. Дождя не было и не намечалось, однако через некоторое время мы увидели слева от солнца вертикальную радугу, а потом появилась и вторая, справа. Так они нас и охраняли до заката. Дорога шла через поля, которые зелеными и коричневыми волнами то поднимались, то опускались, а среди них то и дело мелькали храмы… На распутье «Нижний Новгород — Муром», повернули на Муром. Было уже достаточно поздно и хотя не темно, но сумерки давно опустились. Через некоторое время стало ясно, что мы действительно едем в Муром! Жадущие туда попасть даже захлопали в ладоши 🙂
Переправа через Оку до сих пор паромная и на другой берег мы переправлялись целый час. Когда на другом берегу сели в автобус, было уже темно. Можно было с трудом разобрать, что едем по старому городу с невысокими домиками. Наконец приехали к монастырю. Увы, оценить его красоту в полноте не удалось. Можно было лишь догадываться о ней по редким высветам. На часах было 11 вечера. Руководитель отправился в воротам. Однако нас не пустили, хотя и была договоренность с настоятельницей, но она уже уехала, а сторож пустить не мог. Мы очень сильно опоздали, нас ожидали часов в 9 (каким-то образом нашему руководителю все же удалось договоритья с руководством). Ну, чтож, те, кто просил Муром его получили. Надо было, наверное, просить встречи со святыми Петром и Февронией.
Теперь путь лежал только на Москву. Не зря говорят, что домой и лошадь быстрее бежит. Обратный путь был гораздо легче. Ночь прошла незаметно. Мы въехали в праздничный город, уже было много милицейских постов, даже они смотрелись нарядно среди транспарантов. Автобус вернулся на то же место, откуда начиналось наше путешествие. Метро только-только открылось, мы были почти первыми пассажирами. Попрощавшись, обменявшись телефонами, разъехались в разные стороны. Начинался праздничный день 9 мая.
Я вернулась не только домой, я вернулась в себя. И еще до сих пор внутри звучит и звучит на распев – Богородице Дево, радуйся, благодатная Марие, Господь с Тобою: благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших.
Источник
Матушка ирина шикина день рождения
Сообщение Людмила-Ек » 25 мар 2013, 17:42
О.Виктор, как-то мне попалась такая информация :
Альтернативный «Крестный ход»
Сегодняшняя Канавка всего два с половиной метра в ширину. А вбирает в себя столько людских судеб, столько боли и радости, столько надежды. Идешь по ней и вспоминаешь Евангельские слова Господа нашего Иисуса Христа: узок путь, ведущий в жизнь. Вон сколько простора вокруг — на пыльных дивеевских дорогах! А спасителен только этот путь… И больно, и грустно смотреть на альтернативный «Крестный ход», который время от времени проходит в стороне от Святой Канавки. Вот они идут параллельно с нами — всего человек двадцать, с иконами. Споро поют «Боже, Царя храни» возле Царской лиственницы. Идут дальше… Почему не с нами они идут? Вижу во втором ряду вдову известного дивеевского священника Владимира Шикина; почему оказалась в альтернативной «колонне» эта замечательная женщина? Что их не устроило в нашей Канавке? Ведь знают же наверняка, что известный московский ученый Сергей Николаевич Чернышов, профессор Московского строительного университета (отец благочинной монастыря) все до метра вымерял, нашел прежние слои от еще времен серафимовских и до более поздних — игумении Ушаковой… Но нет, идут они быстрым шагом мимо нас… Видно, обидно им, что их не спросили, когда прокладывали насыпь на Канавке, без них отмеряли путь. И еще, наверное, очень хочется им быть обязательно наособицу, чтобы была у них своя Канавка, а там, глядишь, и свой храм, свой монастырь, со своей — и тоже особой — иерархией, со своими «более правильными» святынями, отличными от наших… Вот только ведь перессорятся в дым, когда будут решать, кому из них быть «патриархами» и «митрополитами», и окажется их сразу несколько, пять или шесть, на всю эту крохотную и отнюдь не могучую кучку народа… Но пока еще по Божией милости до этого не дошло — и эти люди просто идут в стороне от нас. По шоссе, по тропинке, среди мирских людей — и непременно ощущают себя правыми. Им… что же… не скучно вместе. И отсутствие Богородицы в их ряду поэтому для них неприметно… Ведь не с ними, а с нами идет Царица Небесная. Вернее — мы с Ней!
Было так больно это читать. Вы можете что-нибудь сказать, в чем здесь дело? И где сейчас матушка Ирина Шикина?
Re: Пасхальная память. Воспоминания об иером. Владимире (Шик
Сообщение Отец Виктор » 25 мар 2013, 19:43
Re: Пасхальная память. Воспоминания об иером. Владимире (Шик
Сообщение Алексей НН » 22 мар 2015, 18:57
Источник
Матушка ирина шикина день рождения
В память Дивеевского батюшки Владимира (Шикина)
Сегодня, в день памяти Царского батюшки Владимира (Шикина), публикуем краткое его жизнеописание и воспоминания духовных чад об этом современном подвижнике благочестия.
Иеромонах Владимир (в миру – Шикин Владимир Николаевич) родился 25 июня 1947 года в селе Нижняя Ярославка Тамбовской области, в семье учителей.
Получив аттестат о среднем образовании, он поступил в Воронежский монтажный техникум, по окончании его – в Московский государственный университет на факультет журналистики. В годы учебы увлекался изучением зарубежных и русских философов, дипломную работу писал по творчеству Ф.М. Достоевского.
После университета Владимир работал в газете «Труд» и в других периодических изданиях, но через некоторое время бросил журналистскую деятельность и устроился дворником на московской улице Сретенке. Здесь, в одном из домов, на первом этаже, в его маленькой комнате собиралась одаренная творческая молодежь Москвы. Он много писал, хотя в основном «в стол».
Постепенно Владимир пришел к осознанию Православия как единственного истинного жизненного пути – пути ко спасению души.
Весной 1984 года он познакомился со своей будущей супругой, известной скрипачкой и преподавательницей Московской Консерватории Ириной Васильевой, в сентябре того же года они поженились. В 1985 году у них родился сын Арсений, в 1989-м – дочь Лидия. В эти годы Владимир был внештатным сотрудником редакции «Советской Энциклопедии» и журнала «Природа и человек», писал статьи об экологии и на религиозные темы.
В 1992 году, весной, семья Шикиных переехала в Дивеево, где Владимир трудился над восстановлением храма в селе Большое Череватово и готовился ко священству. 2 мая 1993 года, в Неделю святых жен-мироносиц, его рукоположили во диакона, а 31 октября 1993 года, в день памяти святого апостола и евангелиста Луки, – во священника с назначением в клир Дивеевской обители.
С первых до последних дней своего священства батюшка полностью отдавал себя служению Богу и ближним.
Сколько их было, людей, к которым он безоглядно, не помня о пище и отдыхе, бросался на помощь. Как будто по какой-то тайной договоренности к отцу Владимиру шли и ехали в особенно тяжелых ситуациях. А он смиренно принимал всех, самых разных людей: у него окормлялась художественная и литературная интеллигенция, иногда к дому подъезжали на шикарных машинах, тут же толпились совсем простые, убогие, грязные и больные. Иерей Владимир, подобно старцу Алексию Мечеву, имея семью, держал двери дома незапертыми. Он считал, что духовный отец днем и ночью должен быть близок и доступен духовным чадам – как своим собственным детям. Как расцветали рядом с ним забывшие про радость!
После краткого общения с батюшкой многие люди сохраняли это неизгладимое благодатное впечатление на всю жизнь.
Из рассказа р. Б. Валентины: « Удивительный человек был отец Владимир. Для каждого секунду находил. Нас же тысячи! И на всех его хватало. . Это случилось на моих глазах. Одна бабулька поставила на дороге сумку. То ли к нему торопилась: батюшка не благословлял людей, завешенных сумками, сам освобождал им руки, наверное, чтобы освободить сердце.
А [отец Владимир] ведь торопится, со всеми говорит, смотрит в глаза. Он эту сумку не заметил, запутался в ней, еле удержался на ногах. Все-таки выскочил. Пробежал по инерции несколько шагов, застопорился и – назад. Наклонился и из своей сумки – в ее котомку банку: консервов, хлеб, третье, пятое. Я не выдержала, на старую напустилась: „Ты что себе думаешь? Он же мог убиться из-за твоей сумки!“ А он эту старушку обхватил руками за головку, поцеловал в темечко, и уж след его простыл ».
Упомянутый эпизод – лишь несколько обычных минут из батюшкиной жизни.
Отец Владимир обладал глубокой внутренней скромностью. Он жил в старом деревянном бараке без всяких удобств: маленькая келья с выцветшими отстающими от стен обоями, полупотресканные, частично разбитые стекла окон, печка.
Дрова – в дальнем сарае на улице, туалет – там же. Слава Богу, была холодная вода. Каждый день батюшка, угощая гостей чаем, кипятил воду двумя кипятильниками в литровой кружке и кофейнике.
Подрясник – единственный, в котором он ходил, – без преувеличения был одеждой нищего. Для приобретения новой вещи не хватало средств. Впрочем, во что одевался отец Владимир никому не приходило в голову замечать. Во вторую зиму своего священства он ходил в протекавших сапогах и шутил в ответ на чей-то испуг по этому поводу, представляя дело не стоящей внимания бытовой мелочью.
Ставя духовное выше материального, а вечную жизнь превыше временной, отец Владимир не благословлял своих духовных детей брать идентификационные номера налогоплательщиков (ИНН) и все последующие документы с цифровыми идентификаторами.
Рассказывает духовная дочь отца Владимира Татьяна: « Окончилась трапеза, батюшка присутствовал на ней чисто символически: уже несколько месяцев он не мог есть как обыкновенные люди. Рак в последней стадии был диагностирован в сентябре. Проходимость желудка – считанные миллиметры. Все разошлись. За столом осталось несколько близких. Отец Владимир прервал общую беседу и спросил, повернувшись ко мне: „Как относятся к проблеме идентификации Ваши знакомые священники?“
В то время с этой темой я была мало знакома; в Москве еще стояла тишина. И я ответила: „По-разному. Кажется, все это не обязательно относится к печати антихриста. Надеемся, до нее еще далеко“. „При первом взгляде на вещи можно увидеть и так, – отозвался батюшка. – Знаю мнения известных пастырей, и вчера казалось, все это очень здраво, трезво. Но сегодня много новых сведений. Самые замечательные люди могут быть недостаточно информированы или – дезинформированы. Получил письмо от духовного сына из Горно-Алтайска. Там пытаются насильственно присвоить идентификационные номера. В противном случае грозят увольнением с работы“.
Батюшка опять помолчал, вдруг повернулся к святому углу и заговорил повышенным голосом, с невыразимой болью. Мы стихли, понимая, что он обращается уже не к нам. „Как же я могу сказать ему: ‘Не брать!’?!“ – это был вопль смиренной души. Как последний неключимый раб вопрошал батюшка: „Вот у меня здесь – полный стол. “, – и он обвел рукой длинный стол обширной трапезной.
Это производило тем большее впечатление, что он уже месяцы питался считанными глотками сока в день. Хотя, как и прежде, здесь продолжали кормить многих. „У меня полное изобилие, а я должен написать, что в конце концов ему придется отказаться от всего?!“ – опираясь локтями на стол, в позе неизбывного горя, батюшка погрузил лицо в ладони. Со страхом и благоговением мы присутствовали при молитве, обычно скрытой за дверями кельи.
Беззвучная, огромной силы обращенность к Богу была исполнена великим страданием о неведомом для нас и предстоящем всем нам. Одновременно это был беззвучный вопрос: вдруг возможно, да мимоидет чаша сия? Три-четыре минуты батюшкиного молчания казались вечностью. Потом он воспрянул, выпрямился и твердо, без доли сомнения, произнес: „Но нет! Брать нельзя! Если есть 666 – брать нельзя!“ Мы поняли, что он получил ответ ».
Необходимо сказать и об особом почитании отцом Владимиром Царя-Мученика Николая II.
В одном из частных писем он писал: « На ектенье поминал его как убиенного, чтобы люди вспомнили о нем и о себе. Ведь многие все-таки не воспринимают ситуацию с Царем как важнейшую тему личной жизни ». « На исповедях он повторял о необходимости нашего собственного покаяния перед убиенным Государем Николаем II и его семьей, – вспоминает духовная дочь батюшки. – Раскрывал людям глаза на глубину личной вины каждого: „ Мы – я и ты – предали Царя и вместе с ним – Бога“. Предали явно или втихомолку – в сердце, в мыслях, во всем последующем служении богоборческим идеалам марксистско-ленинской идеологии, которая пронизывала всю нашу жизнь от младенчества до смерти. Несмотря на всем известные трудности произнесения подобных проповедей в Дивееве, батюшка во все царские дни призывал нас к сугубому покаянию перед Государем. Плакал сам, и вслед за ним начинали плакать молящиеся в храме… ».
В сентябре 1999 года, когда врачи заподозрили у отца Владимира рак желудка, ему предложили сделать операцию.
Вспоминает матушка Ирина: « Мы не хотели делать операцию. Одно было важно – понять и исполнить волю Божию. С этой мыслью отслужили дома молебен Государю. Через минуту появился отец Андрей и сказал: „Благословляю вас к отцу Николаю на остров. Всероссийский старец. Как он решит, так и поступайте“ ».
Старец благословил оперироваться, но подготовка по разным причинам затянулась, а позже удалять опухоль не пришлось из-за множественных метастаз. Московские врачи решили, что может помочь лечение сухим голодом – без смачивания уст и умываний, без разговоров – общение только с помощью записок. Но этот метод не помог, отец Владимир очень сильно потерял в весе (за несколько месяцев до кончины он весил 38 кг). Начались жуткие боли.
По благословению старца архимандрита Кирилла (Павлова), 20 января 2000 года, в день празднования собора Иоанна Предтечи, в храме Рождества Пресвятой Богородицы Серафимо-Дивеевского монастыря батюшка принял монашеский постриг; ему стало немного лучше, он начал ходить, служил Литургию.
Но болезнь напоминала о себе, и вскоре отец Владимир был вынужден лечь в госпиталь.
Из воспоминаний матушки Ирины: « Батюшка так ослаб, что, когда его положили в военный госпиталь, уже не мог вставать. При этом пребывал в состоянии умиротворения и духовной радости, даже шутил над своей немощью. Все это время он принимал своих духовных чад, которые шли к нему, не переставая… »
Иеромонах Владимир почил 23 марта 2000 года и был погребен за алтарем Троицкого собора Серафимо-Дивеевского монастыря. К его могилке с благоговением и почитанием приходит множество верующих, испрашивая батюшкиных святых молитв и помощи, и просьбы эти не остаются безответными.
* Дорогие отцы, братья и сестры! Газета «Православный Крест» – одно из немногих замечательных изданий в море секулярной прессы, которое рассказывает о событиях прошлых и нынешних дней с православной точки зрения. Это некоммерческая газета, существующая на средства пожертвователей (трудятся в ее редакции также во славу Божию).
Для множества православных из глубинки и не имеющих интернета печатная версия «Православного Креста», выходящая 2 раза в месяц, является практически единственным источником актуальной и взвешенной информации. А у многих подписчиков не хватает средств к полноценной оплате (700 р. за полгода). Поэтому мы призываем оказать посильную финансовую поддержку редакции и ее читателям.
Телефон редакции (отдел подписки): 89153536998
Источник